2 декабря 2015 года, в рамках реализации проекта «Люблю тебя, моя Конда», 15 студентов колледжа в сопровождении педагогов Николая Дмитриевича Мельникова и Веры Геннадьевны Громовой встретились с замечательным человеком, руководителем музея центра дополнительного образования Галиной Леонидовной Суботка.
При встрече Галина Леонидовна поведала собравшимся об одном из самых черных пятен в истории нашей страны – массовых репрессиях. С 20-х годов прошлого века в России, тогда СССР, уничтожались целые слои и сословия нашего народа. Пик репрессий пришелся на 1937–1938 годы. Многие люди были отправлены в лагеря и ссылки, лишены гражданских прав за «не тот» род занятий или за пресловутое «социальное происхождение». Клеймо «врагов народа» и их «пособников» легло тогда на целые семьи. Невозможно представить себе размах террора, от которого пострадали все народы страны. «Волной народного горя» называл Александр Солженицын бесконечный «поток» репрессированных в то время. Было практически ликвидировано казачество. Раскулачено и обескровлено крестьянство. Политическим преследованиям подверглись и интеллигенция, и рабочие, и военные. Подверглись преследованиям представители абсолютно всех религиозных конфессий.Галина Леонидовна рассказала ребятам, что с 1930 года Обь-Иртышский север так же стал местом ссылки «раскулаченных». К апрелю 1932 на территории Остяко-Вогульского округа насчитывалось уже 6459 семей переселенцев, это 30243 человека. Они были расселены в 56 поселках округа. Только в нашем Кондинском районе было организованно 6 поселков для спецпереселенцев: №1 – Лиственичный; №2 – Мало-Новый; №3 – Ягодный; №4 – Сумпаньинский; №5 – Совлинский; №6 – Дальний. Они расположились на берегу Туманов: Леушинского, Ягодинского, Сатыгинского. Первоначально прибыло на место ссылки 363 человека. Спецпереселенцы осваивали новую для себя работу. Многие из них никогда не видели настоящей тайги. Понятно, что не было никакой механизации: двуручная пила, лучовка, топоры и руки, умение самого работника. Бригады рабочих работали на валке леса, на раскорчевке, обработке земли, на рыбалке, на заготовке сена, кормов и т.д. К работе были привлечены все без исключения, без различия пола и возраста, были установлены дневные нормы выработки даже для 12-летних детей и для стариков. Если не выполнишь норму – не выдавали паек. И тогда уже точно погибель.
В сталинские годы было репрессировано 2463940 человек, из них 655674 – мужчины, 829084 – женщины, 970182 – дети до 16 лет.
Галина Леонидовна Суботка показала ребятам экспозиции музея центра дополнительного образования. В итоге собравшиеся запланировали в феврале – встречу с участниками боевых действий в Афганистане, а в марте – с представителями профессий и специальностей, востребованных на селе, а также беседу об истории предприятий Кондинского района.
Всем, кто клеймён был статьёю полсотни восьмою,
Кто и во сне окружён был собаками, лютым конвоем,
Кто по суду, без суда, совещаньем особым
Был обречён на тюремную робу до гроба,
Кто был с судьбой обручён кандалами, колючкой, цепями,
Им наши слёзы и скорбь, наша вечная память!
(Варлам Шаламов)
Из воспоминаний Пьянкова Николая Афанасьевича. В феврале 1930 года нашу семью раскулачили, забрали скот, все добрые вещи, у деда было 5 рублей денег – тоже забрали. Со снох даже лишние юбки сняли. Посадили детей в сани, а взрослых пешком отправили в ссылку. В дороге двое детей зимой умерли. Зиму держали в Тобольске, весной посадили на баржу и отправили дальше на север. Здесь обосновались, вырыли землянки. Стали корчевать лес, разрабатывать поле. Вкрадчину, когда выдавался выходной или по ночам, стали строить домики. Всё, что выращивали, сдавали государству, а кормил нас лес да река. У матери в ноябре родились двойня. На другой день после родов пришёл комендант и стал гнать её на работу. Она говорит им: «Как же дети, они же без неё заревутся и умрут от голода». На что он ей заявил: «Если не выйдешь на работу, то сегодня же посажу в каталажку, так и так твои кулацкие щенки подохнут».
Из воспоминаний Ивановой Марии Евлампиевны. Семья была раскулачена в 1927году, отобрали у нас всё и поселили в покосившейся избушке. Отца и двух старших братьев посадили в тюрьму за то, что не могли заплатить непомерный налог и не сдали излишки хлеба, которых не было. А в 1930 годунас – бабушку 70 лет, больную сноху, моих братьев 7 и 12 лет и меня, 9-летнюю девочку, посадили в сани и повезли на север без всякого предупреждения. Взять ничего не разрешали и повезли только в том, что на себя надели. В Шадринске нас всех обыскали, требовали выдать золото и деньги, тогда бабушка нас построила перед комиссией и говорит: «Вот всё моё золото и деньги».
Истерзанные непосильным трудом, полуголодные, больные люди работали, работали даже тогда, когда было уже совсем темно, разжигая костры, для того чтобы только выполнить эту норму. На работу и с работы шли по подъему флага или удару колокола. Опоздание сурово каралось штрафом и даже судом. Каждый день, утром и вечером, каждый поселенец был обязан отмечаться в комендатуре.
